Description

• Title:
  “Person of Polish Origin”. The Terminological and Legal Aspects of Reprisals after the January Uprising in the Taken Lands
• Creator:
  Jurkowski, Roman
• Description:
  Artykuł przedstawia problem, jaki miały władze państwa rosyjskiego różnych szczebli z określeniem, kogo należy karać za udział w powstaniu styczniowym na ziemiach litewsko-białorusko-ukraińskich. Wszystkie próby sprecyzowania przedmiotu represji, podejmowane w latach 1865–1914, zakończyły się niepowodzeniem. Autor analizuje najważniejsze działania władz centralnych i administracji terenowej mające na celu wskazanie cech charakteryzujących „osobę polskiego pochodzenia”. “Person of Polish Origin”. The Terminological and Legal Aspects of Reprisals after the January Uprising in the Taken LandsThe development of the system of reprisals against the Polish landed gentry in the Taken Lands after the fall of the January Uprising (1864) resulted in the need to legally define the subject of system restrictions by the Russian state. It was therefore necessary to determine who was a “person of Polish descent”, and devise a method of separating such a person from other inhabitants of a multinational and multi-religious society living in the former Commonwealth lands taken by Russia. The purpose was to determine who should pay the contribution imposed on the Polish population for participating in the January Uprising (1863–64) and who should be subject to restrictions in the land sales in the Western guberniyas. This was done not only by special committees (Western Committee), and special commissions (e.g. for the Settlement of the Russian Element in the Western Country of 1865), but also state ministries (mainly the Ministry of the Interior), successive state cabinets (especially under Tsar Alexander III), and governor-generals from Vilno and Kiev as well as more zealous Russifiers in the persons of governors from nine Lithuanian-Belarusian-Ukrainian guberniyas. This task turned out to be too difficult for members of the Russian bureaucratic machine; in practice, the ethnic differentiator (sometimes based on the everyday language) was combined with the religious one (Catholic). So the “person of Polish descent” was usually a Pole who used Polish at home and professed Catholic faith. Problems appeared when the landowner was of Polish nationality, he spoke Polish, but he was not Catholic, e.g. Orthodox, or he was Catholic, he spoke Polish, but he considered himself a German, or worse, a Russian! In the face of such cases, which were not uncommon, everything (i.e. paying contributions and the right to trade in land) depended on the decision of an individual governor. Кого следует считать «лицом польского происхождения». Терминологически-юридический аспект репрессий после Январского восстания на Отобранных землях Создание системы репрессий в отношении польских помещиков на Отобранных землях после падения Январского восстания, вызвало необходимость в юридическом определении предмета, подверженного системным ограничениям со стороны российского государства. Следовательно, надо было определить, кто является «лицом польского происхождения» и как выделить такое лицо из числа других жителей, принадлежавших к многонациональному и многоконфессиональному обществу, населявшему земли, отобранные Россией у бывшей Речи Посполитой. Речь шла о том, кто должен платить контрибуцию, которой обложили польское население за участие в восстании и на кого должны распространяться ограничения в приобретении земель в Западных губерниях. Этим занимались не только особые комитеты (Западный комитет), особые комиссии (напр. о мерах водворения в Западном крае русского элемента в 1865 г.), но и министерства (главным образом Министерство Внутренних Дел), отдельные правительства (особенно при Александре III), как и Виленские и Киевские генерал-губернаторы, а также некоторые усердствующие русификаторы из числа губернаторов девяти литовско-белоруско-украниских губерний. Эта задача оказалась слишком сложной для представителей российской бюрократической машины – на практике соединялись признаки этнический (иногда опиравшийся на повседневный язык) с конфессиональным (католик). Следовательно, «лицом польского происхождения» был обычно поляк, пользующийся дома польским языком и исповедующий католицизм. Дилеммы появлялись, когда помещик польской национальности, говорил на польском, но не был католиком, а напр. православным, или был католиком, говорил на польском, но считал себя немцем или еще хуже – русским! В таких случаях, ничуть нередких, все (то есть оплата контрибуции и право приобретения земли) зависело от решения данного губернатора.
• Object availability:
  free access
• Rights:
  Prawa autorskie (c) 2019 Roman Jurkowski
• Date:
  2019.10.01
• Type:
  info:eu-repo/semantics/article;
  info:eu-repo/semantics/publishedVersion;
  Artykuł naukowy
• Language:
  Polish
• Source:
  Studia z Dziejów Rosji i Europy Środkowo-Wschodniej; Vol. 54 No. 1 (2019); 135-146;
  Studia z Dziejów Rosji i Europy Środkowo-Wschodniej; Tom 54 Nr 1 (2019); 135-146;
  2353-6403;
  1230-5057
• Format:
  application/pdf
• Publisher:
  Instytut Historii im. Tadeusza Manteuffla PAN w Warszawie
• Relation: https://apcz.umk.pl/SDR/article/view/SDR.2019.1.07/23501
• Subject:
  Taken Lands;
  post-uprising reprisals;
  legal aspects;
  contributions;
  land sales ban;
  who is a Pole?;
  Ziemie Zabrane;
  represje popowstaniowe;
  aspekty prawne;
  kontrybucje;
  zakaz obrotu ziemią;
  kto jest Polakiem?
• Identifier: https://apcz.umk.pl/SDR/article/view/SDR.2019.1.07
• Data provider:
  Akademicka Platforma Czasopism
• Can I use it?:
  seek permission
• Type:
  text